Величавые хребты гор окружали мое детство, в котором уживалась суета ожесточенного быта, чем романтические грёзы…  Мы — дети составляли часть этого быта, а наша работы в летные сезоны заключались в погоне и кормление по лугам и ландшафтам стада коров и коз. Мы, рожденные в период войны, бегали по горам босыми ногами — в ссадинах, занозах, мозолях, — приходилось пасти жилистых и резвых коров, которые стучали копытами более уверенно по камням и колючкам зеленых расщелин, каменистых утес чем мы… Одновременно, защищая посевы односельчан нам приходилось применять сложные обходные маневры со своим небольшим стадом…

Ветер над хребтах гор шарил не меньшей настойчивостью чем полуденная жара от которого спасались животные от назойливых мух и грозных почерневших, может быть, от горного сквозняка — оводов. В минуты дневного отдыха  моего стада — на гребне горы под ветром, происходил и мой передых, после проглоченного остатка сыра и хлеба, — начинался пространственный полет мечты, но часто мешала противоположная гора, где уютно компоновался аул Гебгута. А что за ней скрывается я не знал, а очень хотелось полететь до небес и поглазеть за противоположную гору,- что там происходит, какие там бегают козлы?

Однажды мой старший брат привез домой большой радиоприемник, — это  чудо звуков из неведомых чудес впервые появился у нас в  Кобосиде,  мы слушали песни с упоением, улавливая гармонию чужого языка и не понимая содержание мы не могли воспринимать звуковую информацию, — это был русский язык. Но диапазон нашего восприятия и видение чужих образов в пространствах детских душ расширялся и нас тянуло в неведомое!

В последствии получив профессиональное образование в Москве, с этюдником и красками прошел пешком по Аваристану и мне было важно получить образ пространства моего детства — сплетая знание русского языка с восприятием быта горцев в их особенностях духа. Протаптывая свои сложные маршруты в горах я рисковал, горы дарили мне  необычайное сверкание тишины, шелесты лесов,гул ветров — страх от возможных встреч с дикими животными я был полон наполненных и полноценных чувств и готов был пропадать в величиях лесов и гор!

Возвращаясь вспоминаем к «Приемнику» детства я начинал физически ощущать мудрость и терпимость гор и часто на их фоне слышал многоголосое женское пение, — играя в камушки превращал их в машины, мечтал о неведомых женских призраках, чувствовал Красоту и Зов этих чудесных песен. Я рос в ритме гор и плясок, а эти песни уносили меня далекие страны, которые могли находится за горами, придавая моим мечтам разноголосое и цветное содержание — во всех этих сладких грезах была сказочная гармония в котором не могло быть противоречий в детской душе…

После окончания 10 классов в средней школе, я уехал за своей мечтой, а женский хор, которым я так наслаждался, оказался знаменитый  хор имени Пятницкого в России… Оказавшись сначала на низменности Дагестана а потом на просторах России я увлекался теми девушками которые оказывались рядом, а они были, в основном, русскими девушками, которые «заменили» мне хор имени Пятницкого, и они были основными источниками моего творчества и даром судьбы…
Очевидно, политический простор на земле принадлежит женщинам!